Нас покинул Габриэль Гарсия Маркес. Навсегда. Я понимаю, что многие читатели еще в четверг, в день его смерти уже поделились этой скорбной новостью с единомышленниками в реальности и Интернете. Для меня Маркес маленький кусочек жизни. Им меня заразила моя подруга — фанатка Испании и Латинской Америки. Начав изучать испанский язык и полностью погрузившись в миры Картасара, Альмадовара и латинские ритмы она открыла для нас Маркеса.

Самое интересное, что просто упившись романом «100 лет одиночества» я не помню ни одной яркой фразы, ни одного эпизода, но ощущение от этой прозы я никогда не искореню. Словно сам прожил все эти долгие 100 лет, сам как вампир впитал в себя эти года, не запоминая лиц, дней и событий.

Габриэль Гарсия Маркес подарил миру не менее замечательные и трогательные рассказы. По его книге «Любовь во время чумы» (иногда переводят «Любовь во время холеры») сняли красивый фильм, песню к которму исполнила потрясающая колумбийка Шакира. 

Все книги Маркеса я читала летом. Зной, летняя пыль и дневной полусон делали прочитанное почти реальностью. Отвлечешься на миг и словно окунаешься в томную сиесту летнего полудня. И вот она Колумбия. А книга «Осень патриарха» открылась мне в Египте.

Я хорошо помню как лежала на песчаном пляже Шарм-аль-Шейха и читала «Осень». Мне врезался в память момент прочтения отрывка о море. Море продали, и вместо волн перед окнами простиралась пустыня. По ночам уставшему и измученному герою все слышался шум прибоя, крики моряков и торговцев. «Море подобно котам имеет особенность возвращаться...», однако возвращалось только в старческом бреду героя. А я читала строки о безумии ветхого правителя, его грезы о толщах соленой воды и кораблях, когда вокруг меня плескалось Красное море. Стоило только встать и подойти к берегу и можно увидеть разноцветных египетских рыбок, коралловые заросли и бирюзовые воды. Но нет, призрачное лунное море Маркеса захватывало больше чем настоящий прибой, даже чайки над пляжем были менее реальны чем книжные. Жара пропитывала все. Колумбийский зной смешивался с горячим пустынным воздухом Египта и не давал покоя. Да, это было более чем реальное чтение.

Маркес был очень солнечным открытым человеком. И несмотря на всю прирожденную южную страсть и открытость, как мне кажется он сам был одинок. Он рассказал нам что все мы в этом мире одиноки, каждый по своему. Но без его творчества одиночество наше продлится еще многие сотни лет...

«Почему, черт подери, ничего не изменилось в этом мире после моей смерти? Как это может быть, что солнце по-прежнему всходит и заходит и даже не споткнется? Почему, о мать моя, воскресенье осталось воскресеньем, а жара той же несносной жарой, что и при мне?»

Г.Г. Маркес Осень патриарха